Третий звонок

Перед вами его постоянно дополняемой Актерской книги предстает сканированная картина целой эпохи — с середины XX до начала XXI века. Сцена, эстрада, кино — требуют игры. Мемуарные книги игру исключают. Мы же не литераторы, не беллетристы, мы всего лишь люди, избравшие для себя странную профессию актера — утверждает Козаков. Для чего он пишет? Ответ предельно откровенен: Я себе лжи не прощаю. Оттого и пишу и публикую о себе далеко не восторженные признания в своих ошибках и грехах, пытаюсь вымолить прощение (нет, не у людей, дай Бог хотя бы отчасти быть понятым людьми), а у своей же больной совести. А ведь сказано, что совесть — это Бог в нас.